---

В текущем году «инерционные» темпы роста не превысят (при умеренном прогнозе цен на нефть порядка 100 долл. за барр.) 3–3,5%. Замедление темпов роста российской экономики связано в первую очередь со стагнацией инвестиций, а инвестиционные провалы, в свою очередь, коренятся в снижении рентабельности компаний (см. подробнее: «Реальный сектор: усиление спада, сокращение спроса, рост стоимости труда»). Свой взнос с замедление вносят и вяло растущие внутренний розничный товарооборот (эффект замедления динамики реальной заплаты), экспорт (стабилизация вывоза нефти) и госпотребление. Все эти проблемы носят не краткосрочный и преходящий характер, а как минимум среднесрочный.  Традиционные российские конкурентные преимущества практически исчерпаны.

В последние два года виден переход США на самоснабжение газом, что не только привело к «подравниванию» их торгового баланса, но и к существенному снижению внутренних цен на газ в США (см. подробнее: «Конкуренция видов топлива: неожиданные результаты»). А реиндустриализация США ставит под вопрос дальнейшее развитие промышленности в Китае, в особенности автомобилестроения.

В таких условиях возможности экономической политики России ограничены, поэтому опираться нужно на стимулирование внутренних частных инвестиций и конкурентоспособности (см. подробнее:  Конец либеральной эпохи?). В то же время набранные социальные обязательства означают напряженность в государственных финансах. При всем этом страна нуждается в высоких темпах роста на уровне 5–5,5%, что обеспечит стабильность бюджета, развитие науки и технологий и модернизацию производственного аппарата (см. подробнее: «Вариантов много, ресурсов – мало»).

Если в докризисный период по большинству видов экспортируемых товаров шло укрепление позиций (наращивание как объемов, так и стоимости единицы экспорта), то в посткризисный период прогресс практически во всех секторах прекратился (см. рис. 1).

«Замешана» в снижении темпов роста и проблема низкой эффективности труда в экономике. По производительности труда Россия кратно отстает от других стран в подавляющем большинстве отраслей. При этом в обрабатывающих отраслях издержки по труду превышают его производительность (см. рис. 2).

Стоимость рабочей силы в России ниже, чем в большинстве отраслей в странах ОЭСР, однако, разрыв не превышает 1,3–1,5 раза. При этом имеется спектр производств, где стоимость труда в России уже заметно выше.

Безусловными лидерами по конкурентоспособности в издержках на рабочую силу в России остаются два сектора: добыча полезных ископаемых и торговля, где относительные издержки на труд в 4–5 ниже, чем в странах ОЭСР. Сопоставимы относительные издержки на труд в текстильном и швейном производстве, деревообработке, производстве машин и оборудования, прочих производствах.

Состав видов деятельности, где относительные издержки выше, ограничен – из крупных секторов это сельское хозяйство, производство электрооборудования и транспортных средств, электроэнергетика, а также операции с недвижимым имуществом, аренда и предоставление услуг.

Что касается энергоэффективности, которая также является компонентом конкурентоспособности, то в значительном числе отраслей разрыв со странами ОЭСР составляет 5 и более раз (см. рис. 3). В то же время цены на энергоресурсы в России вплотную приблизились к уровню США, а энергоемкость экономики России кратно выше уровня развитых стран.

Российская экономика и общество находятся «в ситуации велосипедиста»: поддерживать стабильность – социальную, бюджетную, макроэкономическую – мы можем, только интенсивно развиваясь. В противном случае экономическая политика сведется к «латанию дыр»: социальная стабилизация будет обеспечиваться за счет растущей нагрузки на бюджет, стабилизация бюджета, в свою очередь, – за счет сокращения госинвестиций и оборонзаказа, макроэкономическая – за счет ослабления рубля.

Выход на другую, более перспективную траекторию развития предполагает новую повестку экономической политики, предполагающую активное стимулирование потенциала роста за счет целенаправленных действий. А сами эти действия должны точно соответствовать интересам реальных участников бизнес-процесса – только тогда целеполагание государства окажется не «благопожеланием», а реально востребованной и реализуемой программой.

В условиях дефицита ресурсов на федеральный центр ложатся дополнительные функции, связанные с обеспечением «длинных» горизонтов планирования для бизнеса, созданием постоянно работающих институтов взаимодействия с бизнесом, реструктуризацией госсобственности (формированием реально работающих корпораций, интегрированных по продуктовому или территориальному принципу), развитием инфраструктур и потенциала долгосрочного развития (см. подробнее: «Выбор пути: сценарии развития»). А на регионах лежит ответственность за реализацию их конкурентных преимуществ, развитие региональных инфраструктур, включая региональные кластеры, а также за конструктивный диалог с бизнесом, имеющий в каждом регионе свою «окраску» (см. подробнее: «Равнение на Ульяновск, Саранск и Владикавказ?»). То, как институты реально работают, – отражение практик, которые сложились в обществе и экономике, а значит – их структуры. Единственный способ наполнить институты адекватным содержанием состоит в одновременной модернизации и самих институтов, и экономики, то есть в создании реального запроса на соответствующие практики.

 

Дмитрий Белоусов

 

Подготовила к публикации Анастасия Астахова

Поделиться: